Часть первая.                                            
Вадик чмокнул Ленку в щёку:
- Ну, пока, рыба моя селёдка. Я побежал.
Ленка проводила его хмурым взглядом – опять он делает вид, что ничего не случилось, что всё так же, как раньше. Улыбается, ерошит ей волосы на затылке, а сам стал совсем другой, чужой, и живёт такой жизнью, где ей, младшей сестре, места нет.
Вот ещё недавно они все вечера проводили вместе, и даже готовиться к урокам рядом с хохочущим братом, изображающим  дряхлую крысу-биссектрису, было не так тоскливо – он умел во всём увидеть смешное. А ещё они ходили в кино и потом, возвращаясь домой, взахлёб обсуждали увиденное и спорили до хрипоты. Вадик ещё с седьмого класса мечтал стать режиссёром, и, что удивительно, ему удалось с первого раза поступить во ВГИК. Ленкины подружки ей завидовали: «Ого, - говорили они, - да он тебя через пять лет будет во всех фильмах снимать!»
Но всё это было в будущем, а в настоящем Вадик до глубокой ночи пропадал в своём институте, даже в выходные уезжал куда-то «на натуру», а если вдруг оставался вечером дома, то ему постоянно звонили новые знакомые. Ленке было ужасно обидно, но она старалась не подавать виду – до тех пор, пока Вадик не пригласил на семейный обед Катю. Мама с папой занервничали, накрыли в гостиной стол и с самого утра шуршали на кухне, а Вадик с взволнованным лицом утюжил рубашку. Ленка смотрела в телевизор – она не собиралась участвовать в общем сумасшествии по поводу прихода какой-то неизвестной Кати.
- Слушай, креветка моя, а чего ты такая грустная? – спросил брат. – Что-то случилось? Я, понимаешь, в последнее время весь как-то забегался, ты уж прости, ладно?
- Опомнился, - сердито сказала Ленка, шмыгнув носом. – Ты из-за своей Кати вообще ничего не замечаешь. Катя то, Катя сё, у Кати зачёт, Кате кран надо починить.
- Мм… Да? Я тебе скажу как брат сестре, дорогое моё чудовище, я бессовестным образом влюбился. Когда это случится с тобой, ты будешь выглядеть такой же идиоткой.
Ленка возмущённо дёрнула плечом.
- Ни за что, - отрезала она.
Катя ей не понравилась сразу и навсегда – и вовсе не потому, что оказалась хрупкой натуральной блондинкой с широко поставленными зелёными русалочьими глазами, и не потому, что Вадик смотрел на неё так же, как когда-то в детстве на вожделенный набор «Лего», и не потому, что, когда она сказала папе: «Какие у вас удивительные брови, прямо соболиные», папа покраснел, как пятиклашка, получивший первую в жизни любовную записку. Просто Кате было не место рядом с Вадиком. Она была чужая. Лишняя…